Танцы на цепях  - Рэйв Саверен

И ответ на этот вопрос явно проступил на лице Ш’янта. Девушка замешкалась, смешалась и даже открыла рот, чтобы сказать банальность.

Наверное, это было бы что-то вроде: «Что с тобой, Ш’янт? Ты будто призрака увидел». Или что там еще могут выдать иллюзии?

И улыбка обнажила бы ровные жемчужные зубы, а голос был бы точь-в-точь, как у настоящей Хмель. От него подкашивались ноги.

От него сердце могло остановиться.

– Так себе иллюзия, – процедил он, нахмурившись.

– Серьезно? – Хмель – а точнее кто-то, нацепивший личину – удивленно вскинула брови и осмотрела испачканный наряд. Специально покрутилась на месте, медленно разглядывая почерневший подол, – мне казалось, что я все сделал правильно.

Мужчина?

– Испытание воли подпитывается внутренними страхами. Но я не боюсь.

– Самоуверенный лжец, – пухлые губы растянулись в мерзкой усмешке. Настолько отвратительной, что Ш’янта передернуло. – Если бы ты не боялся, то башня не создала бы это место!

В руках Хмель сверкнул меч, материализовавшись просто из воздуха. Люзовый, конечно. Начинало казаться, что в этом долбаном мире, даже бездомные таскают за пазухой люзовый кинжальчик!

Личина скрыла оружие, а незнакомец не воспользовался преимуществом? Странно. Почему бы не отыгрывать роль до самого конца? Подобраться тихо, ударить в спину. Попытаться убедить Ш’янта в том, что Хмель – это Хмель, а не плод воображения. Усыпить бдительность.

Нет! Тварь собралась встать с ним лицом к лицу.

То ли самоубийца, то ли идиот.

– Не обманывайтесь, ваше величество, – подняв клинок, незнакомец направил острие в грудь Ш’янта. – Госпожа приказала позаботиться о вас. Никаких игр и уловок, мне просто нравится представлять, как вы умрете от руки любимой женщины.

Влажный красный язык прошелся по нижней губе. Почему-то показалось, что он раздвоенный, как у змеи. Сжав в руке подол платья, Хмель отсекла его одним взмахом руки, обнажив крепкие бедра.

– А девочка? Ты и о ней позаботишься? – сжав руки в кулаки, Ш’янт внимательно следил за легкими движениями клинка в тонкой руке. Острие выписывало причудливые дуги, которые висли в воздухе. Мало того, что умелый мечник, так еще и маг, хоть и слабый.

Ловушка, которую он вычерчивал, могла разорваться от одного касания.

Он не знает. Или не уверен, вернул ли я себе силу. Вот и будет проверять на мне разные уловки, пока нужная не отыщется.

Незнакомец презрительно поморщился.

– Башня сломает ее без моей помощи! Да и мне запрещено вредить будущему телу госпожи.

Перед глазами мелькнула картина незнакомого места. Будто кто-то забрался в голову и подбрасывал чужие видения. Стиснув зубы, Ш’янт обжег Хмель ненавидящим взглядом, но выбросить чужака из сознания не мог. Тварь вцепилась крепко: запустила невидимые лапы в разум, точно паук.

Девчонка бежала по бесконечной лестнице, а за ее спиной мелькнуло лицо Клаудии. От неожиданности Ш’янт вздрогнул и отступил назад, будто женщина могла переступить тонкую грань и оказаться прямо перед ним.

Картинка медленно теряла четкость: малявка упала, попыталась отразить удар клинка. Тот врезался прямо у ее головы, высекая из камня искры.

– Клаудия – преданный помощник, – Хмель слабо улыбнулась. – От нее не сбежать.

– Грех недооценивать противника, – Ш’янт самодовольно оскалился. – Моя девочка разорвет ее на части.

– Слишком много веры для иномирца! – женщина расхохоталась и подняла клинок. Светящиеся дуги вокруг нее вспыхнули, разрослись, отгораживая площадь от всего остального мира.

– Недостаточно, – тихо ответил он и тряхнул головой, – долго будем болтать? У меня дел по самое горло накопилось.

Хмель вскинула голову и рванулась вперед. Клинок взвыл, точно живое существо, разрезал воздух всего в дюйме от лица Ш’янта.

Шаг в сторону и удар, золотистая дуга прокатилась снизу вверх.

Столкнулись когти и люз. Повалил пар, будто на морозный узор кто-то вылил кипяток. Пухлые губы растянулись в оскале, красный язык вытянулся, как у змеи, и коснулся кончиком перчатки. Содрогнувшись от отвращения, Ш’янт толкнул ее назад, но существо даже не качнулось.

Под личной что, выточенная из камня статуя?!

Еще один удар.

И еще один, и снова.

Хмель двигалась быстро, буквально скользила по камням, уворачивалась от когтей, вертелась ужом и изгибалась под такими углами, что человек давно бы переломился.

Тряпичная кукла, напрочь лишенная костей.

Люзовый клинок превратился в желтую молнию и безжалостно жалил, когда острие дотягивалось до тела. Случалось это куда чаще, чем Ш’янту хотелось, но слишком велика была скорость. Противник оказался напорист и обучен. Вся его бравада и самоуверенность не были простой шуткой.

Ш’янт отступил назад, избегая выпада, и рассек когтями воздух там, где Хмель стояла всего мгновение назад, но ухватил только белесую дымку.

Обернулся он как раз вовремя, чтобы избежать удара в спину. Паутина вокруг площади сжималось, стягивалась в тугой узел.

Хмель всего на мгновение застыла, клинок взвился, острие прочертило длинную полосу по лентам на груди. Даже через плотную ткань Ш’янт ощутил, как печет проклятый минерал, готовый разъесть его кости.

– Скорости не хватает, ваше величество? – чужак криво усмехнулся и рубанул снова, снизу вверх, целясь в лицо, но промахнулся.

Будто нарочно.

Игриво отпрыгнул в сторону и, вильнув бедром, принялся обходить Ш’янта по дуге, едва касаясь паутины.

Неудачи его совершенно не расстраивали. Тварь играла, это читалось во взгляде. Ждала, когда стянется ловушка, накроет площадь куполом и оплетет врага. Замедлит его еще сильнее.

И достаточно будет одной секунды, чтобы всадить люз в сердце.

– С вашим последним вздохом я разорву связь, – Хмель почти мурлыкала как сытая кошка, – девочка освободится. Я доставлю ее госпоже, – палец прошелся по горлу, выразительно очерчивая дрожащую жилку, – и буду слушать, как маленькая сучка верещит, когда Первородная сомнет ее разум и память. Как думаете, она будет звать вас в свои последние мгновения? Она будет умолять спасти ее? Кровь таких малышек самая сладкая. Буду рад ее попробовать.

Ш’янт застыл, паутина коснулась спины, но он ее не заметил. В груди жгло, дернулась и натянулась нитка связи.

– Вижу, как у вас глаза загорелись, – Хмель плотоядно облизнулась, – только не говорите, что сами не хотели бы откусить сочный кусочек.

Паутина стянула запястья, вцепилась в щиколотки. Чувствуя собственную безнаказанность, Хмель шагнула вперед и уперла острие в грудь Ш’янта, чуть ниже ключицы. Пахнуло гарью, ленты прогнулись, разошлись в стороны. Люз на дюйм вошел в бледную кожу.